Динка очень хорошая собака. Она иногда ведет себя невыносимо, но на самом деле это очень выносимая собака. Котята выползли гулять по комнате (проходной), а Динку надо было выгулять - ну че, зашел к ней в не-проходную, взял собаку и вынес ее гулять.
Глаза соседа, когда я вышел ему навстречу с овчаркой на руках, надо было видеть %)

Давно хочу написать про дерево по ту сторону подъезда. Мы въехали в эту квартиру в конце декабря 200х года, и до весны я был уверен, что это дерево - мертвое. Остальные стояли голыми, как и полагается добропорядочным деревьям посреди русской зимы, если они не елки, а на этом шуршали мирриады... шуршалок. Сухих, серовато-палевых "вертолетиков" с семенами. Вот таких:


Помимо шуршалок, были на нем и листья - побуревшие, абсолютно сухие, скукоженные и скрученные холодом в пустые погремушки. Зимними ночами я курил у окна и слушал, как они шебуршат, переливчато что-то шепчут под ветром. Днем их почти не услышать: даже в наших тихих краях мешают скрип утоптанного снега под ногами немногочисленных прохожих, шум машин, изредка проезжающих по окружной улице, крики детей с площадки и птичий щебет под окном. Но ночами дерево исправно шелестело о чем-то безвозвратно ушедшем и прекрасном, теша мое мортидо.
Весной рррромантичный дендро-труп оказался живее всех живых и радостно зазеленел почками. Чем окончательно меня покорил.
Чуть позже я выяснил, что этот шекспировский гамлет в миру зовется ясенем.
А поздней осенью он снова прикинулся трупом, неохотно сбросив уже увядшие листья (ну, будем честны: сбросив примерно половину, не одними же шуршалками шелестеть всю долгую морозную зиму!).
Сейчас у меня под окнами - третий акт: яркое весеннее солнце растопило снега, по окоченевшему стволу побежал сок, и мнимый мертвец, готовясь воскреснуть, сбрасывает прошлогодние шуршалки. При каждом порыве ветра они осыпаются, высохшие до предела, невесомые, и весело кружатся - вниз, вверх и куда-то прочь. Будущие гении актерского мастерства летят искать свою сцену.